Новобранец. Служба контрмагии - Страница 3

Несмотря на кажущуюся бессмысленность такой атаки, трезвый расчет в ней определенно присутствовал: Ант был нужен Старику живым, поэтому от смертельного удара черным кинжалом он был застрахован, а дальше… дальше – как бог на душу положит… ведь можно и до горла Старого Лиса добраться.

И бог действительно вмешался – в виде случая. Случай – это псевдоним бога, когда он не хочет подписываться своим именем. Старик, падая на спину, ловко перекинул намного более тяжелого противника через себя и уже готов был зафиксировать его для проведения «беседы», да вот незадача – приземляясь, Ант приложился головой к острому обломку скалы, да так, что теперь его душа с высоты удивленно разглядывала свое неподвижное тело и тонкую струйку крови, вытекающую из пробитого виска.

Разумеется, в таком виде ни к каким «беседам» Ант был уже совершенно непригоден, а чрезвычайно популярного, в определенных кругах, набора «Полевой некромант», позволяющего «расспросить» и не совсем живых, да что там лукавить – и совсем неживых собеседников, у Старого Лиса с собой не было.

Глава 1

Денис Ольшанский сидел за пустым столом на кухне своей сильно запущенной однокомнатной «хрущобы». Жирные пятна и крошки нисколько не мешали владельцу помещения – он их просто не замечал. Пустоту стола оживляли два предмета – вернее, не совсем предмета… скажем так – две сущности. Одной из них была нераспечатанная пачка фенобарбитала; другой – муха, трудолюбиво исследовавшая его (стол) на предмет поиска пропитания. На душе у Дениса было так же пусто и скверно, как на кухонном столе.

«Если человек неудачник – то это надолго, – бесстрастно размышлял Денис, – в моем случае – навсегда».

Еще он думал о том, что самый легкий способ покончить с жизнью – это проглотить горсть таблеток, а не резать себе вены или сооружать виселицу на крюке для люстры, который может оборваться в любой момент, превратив какую-никакую, но трагедию, в фарс. Вариант прыжка с крыши вообще не рассматривался – Денис боялся высоты и вряд ли смог бы заставить себя не то что сделать решающий шаг, а даже просто приблизиться к краю девятиэтажной бездны. То же самое относилось к утоплению – Денис плавал плохо, воду не жаловал и умирать задыхаясь и захлебываясь не желал.

Похоронив днем единственного близкого человека – маму, находясь в здравом уме и твердой памяти, Денис принял окончательное и бесповоротное решение свести счеты с жизнью. Решение осознанное и не имеющее ничего общего с темными порывами душ экзальтированных старшеклассниц из эмо или студенток начальных курсов гуманитарных вузов, страдающих от прыщей, глупости и неразделенной любви.

Хотелось чаю, но заставить себя подняться Денис не мог. Он снова, как скупой рыцарь, стал перебирать свои «сокровища»… но, увы… – в шкатулке ничего не изменилось с последнего раза: по-прежнему на самом видном месте лежала огромная золотая монета размером с блюдце – главное желание, чтобы все наконец закончилось… ну и парочка медяков, типа чая.

Профессиональному неудачнику повезло только в том, что жил он в эпоху Интернета. Поэтому узнать название нужного лекарства и тут же его заказать труда не составило. В аптеке нужные таблетки отпускались строго по рецепту, а в Сети – пожалуйста!

Денис сильно устал; мысль о том, что надо встать из-за стола и что-то сделать, вызывала непреодолимое отвращение. Не собираясь бороться с собой, он подпер голову руками и невидящим взором уставился в стену. Денис не уловил момент, когда вместо обшарпанной кухни перед его глазами встали другие картины…

…бесстрастные лица кладбищенских рабочих, угрюмо ровняющих свежий холмик над могилой…

…сухие комья земли, падающие на крышку гроба…

…щемящее одиночество в катафалке: он, шофер и мама… – вернее, гроб с маминым телом…

…дорога с кладбища – ноги горят, будто их уже поджаривают в преисподней…

…лицо мамы, когда Денис откинул простыню… еще почему-то сама простыня – больничная, несвежая, с пятнами…

…Германия… первые шаги на протезах – маленьком чуде германского технического гения…

…Германия… доктор Нобель по-русски: «Зафтра фстаем на ногти, маладой шелловек!» Он так и сказал: «На ногти!», чем очень развеселил и Дениса, и маму… Тогда казалось, что все еще будет хорошо…

…Германия… приветливая симпатичная женщина в аэропорту с табличкой, на которой написано по-русски: «Ольшанский», а на второй строчке: «Госпиталь Святой Гертруды»…

…пачка денег на чистом бежевом кухонном столе – разница между старой – хорошей квартирой и этой – новой. И эта разница – возможность ходить…

…полные отчаяния глаза мамы, когда он упал с коляски…

…безразличное лицо лечащего хирурга: «Жизнь мы спасли… ну а ноги… выше колен тоже… спасли…»

…голос Веры в трубке: «Денис, я ухожу… выздоравливай…»

…тупое рыло внедорожника, накатывающегося на остановку с неотвратимостью цунами…

* * *

Надежда умирает последней. А вдруг!.. На нестерпимо горящих ногах Денис доковылял до компа. Ему казалось, что на них надеты не немецкие суперпротезы, а ведра с кипятком – уж больно тяжелый для ног выдался день: и в морге, и на кладбище, и по возвращении в город – все или пешком, или на общественном транспорте – денег на такси не было, последние ушли на похороны, а общественный транспорт… он и для «двуногих» не подарок, что уж говорить о «протезистах». Денис проверил почту и безо всякого удивления обнаружил, что ни одного отклика на свои резюме, посланные в миллиард биллионов мест, не получил. Сюрпризом это не стало. Кому на фиг нужен в наши дни «Инженер-механик по проектированию и обслуживанию грузоподъемных механизмов» на протезах? Здоровый, и тот никому не нужен. А офисная халява с наступлением кризиса кончилась, теперь каждый день на улице оказывалось огромное количество молодых, здоровых, никчемных людей, умеющих только печатать одним пальчиком (продвинутые – двумя) и торчать в Одноклассниках. Но даже этот «офисный планктон» имел перед работодателями огромное преимущество – планктон был здоров.