Новобранец. Служба контрмагии - Страница 49

– А теперь?

– А теперь и милый и красивый!

Этот содержательный диалог, вежливо кашлянув, прервал Ларз, который вместе с главврачом вышел его проводить (если бы Денис представлял, какая это честь – мог бы и зазнаться):

– Дэн, деньги на карточке у тебя есть – пятнадцать тысяч корон – это премия за операцию по уничтожению Киль-аля, адрес гостиницы, где тебе снят номер, – тоже в карточке. Так что, пока Шэф не воскреснет, наслаждайся жизнью. Надеюсь, Айшат не откажется побыть твоим гидом и покажет красоты Эстепоры.

– Не откажется, не откажется! – отозвалась девушка. Ее сияющие глаза говорили, что предстоящие служебные обязанности ее, мягко говоря, не тяготят!

– Пятнадцать тысяч корон, это много или мало? Я ведь ваши цены не знаю.

– Ну-у… если не купать цыганок в шампанском и не поить им лошадей, то достаточно.

Ответ Ларза Дениса удивил, но не поразил – он лишний раз убедился, что общение с Шэфом ни для кого безнаказанно не проходит.

– Пока! – улыбнулась магам Айшат, подхватывая Дениса под руку. – Мы пошли. – Денис вежливо поручкался с обоими магами, и парочка отбыла в неизвестном направлении.

В броуновском движении пестрой толпы, заполнявшей Центральную Зону Отдыха Эстепоры, даже опытный оперативник Ларз Котен не смог бы распознать шестерку «теней», прикрывавших Дениса со всех сторон, но он знал – они есть, и находятся там, где надо. Кроме того, существовала секретная, последняя, практически непреодолимая линия обороны.

– Так что, никакого инструментального наблюдения нет? – удивился Танг.

– Одно есть – «дятел». Напрямую передает изображение в дежурную виману отряда. Прямая аналоговая передача. Камера на «дятле», приемник в вимане, так что… – Ларз замолчал, не окончив фразу – врачу не надо было долго объяснять, что вероятность того, что Центральный ИскИн что-либо сможет сделать, если информация, во-первых, не обрабатывается в Центральном Кластере, а во-вторых, не цифровая, а аналоговая, равна нулю, ну-у… или близка к нулю – хотя… полную гарантию дает только страховой полис… а вот его-то как раз и не было!

* * *

До чего же хорошо: яркое солнце, синее море, пальмы, беззаботная, веселая толпа, а самое главное – мимолетные касания: то упоительно упругая грудь, то не менее восхитительное бедро как бы случайно касаются Дениса. Эти прикосновения вызывают сладкую дрожь, и наконец он не выдерживает – разворачивает девушку лицом к себе и крепко обнимает. После затяжного поцелуя говорит:

– Айшат! Поехали в гостиницу! – Девушка в ответ распахивает и без того огромные синие глаза, хлопает ресницами и удивленно спрашивает:

– Зачем?

– Чтобы я тебя не изнасиловал прямо здесь! – Айшат в ответ заливисто хохочет. Истинную причину ее смеха Денис поймет много позднее, а сейчас он надувается. – Ну-у… если ты не хочешь, – начинает бормотать он, с тоской замечая, что солнце тусклое, море серое, пальмы обернуты грязной ватой, а толпа унылая.

– Дурачок! – Девушка быстро чмокает его в губы, и снова солнце становится ярким, море синим, пальмы красивыми, а толпа веселой. – Пошли! – Она хватает его за руку и тащит за собой.

– «В кусты?! – с веселым ужасом думает Денис. – А черт с ним, в кусты так в кусты! Надо же когда-то сделать это и в кустах!»

Но все оказалось несколько прозаичнее – большой одноэтажный павильон, смахивающий на типовую станцию метро, и в нем, для усиления эффекта, эскалатор, правда, небольшой – метров на двадцать. Заканчивался спуск в большом круглом зале, от которого отходили восемь радиальных коридоров. Над каждым коридором светился разноцветный огонек: над шестью красный, а над двумя зеленый. В один из этих «зеленых» коридоров Айшат и потащила Дениса.

По обе стороны располагались двери, над которыми светились, как можно было догадаться, все те же красные и зеленые огоньки. Добравшись до первой двери с приглашающим зеленым огоньком, девушка решительно завела туда Дениса. В крохотной комнатке из мебели была только кровать.

Как уже отмечалось, внутренний голос Дениса был большим поклонником Иоганна Фридриха Шиллера – рыжего Мастера из Марбаха. Не минула эта привязанность и самого Дениса: «Любовь и голод правят миром!» – всплыли в его голове слова великого романтика, после пары часов занятия этой самой любовью. Один голод был утолен, пришла пора утолить другой.

В «нумерах», как Денис обозвал заведение, обнаружился санузел, по размерам под стать комнатке – крохотный, но вполне исправно выполняющий свои полезные функции, и через пятнадцать минут наша парочка, счастливая, чистая, умиротворенная, но страшно голодная, выбралась на поверхность.

– Куда идем?

– Без разницы, только поближе – а то я кого-нибудь сожру! – Денис кинул на девушку специальный «людоедский» взгляд, вызвавший новый приступ смеха, восторг и абсолютно «логичный» отклик:

– Ты ужасно милый!

Свободный столик в море открытых кафешек нашелся моментально, и через десять минут крепкие белые зубы вонзились в большие куски ароматного, хорошо прожаренного мяса. А еще через двадцать минут Денис допил последний глоток великолепного капучино и совершенно осоловелый откинулся от стола.

Базовые потребности (любовь и голод) были удовлетворены, но тут же возникли новые: хлеба и зрелищ! Надо заметить, что человек вообще животное ненасытное – стоит ему заполучить желаемое, как он начинает хотеть еще что-нибудь. Единственно возможный способ сделать человека счастливым более-менее надолго описан в древней притче про бога, человека и козу. Если коротко, то смысл в том, что человека надо сначала сделать несчастным, а потом, когда он осознает, в какое дерьмо вляпался, вернуть в исходное состояние. Вот тогда он и будет счастлив… но опять же, скотина этакая, ненадолго.